[Marie-Kot]

Я много езжу и наедаюсь молчанием досыта.
Мне нравится быть вне адреса и вне доступа.
Я вспоминаю тебя, гундосого,
В царстве бутылок, штор и железных прутьев,
Спящим в купе напротив.

Я вспоминаю с любовью свое одиночное путешествие Калининград-Москва-Ижевск-Москва-Калининград. Тогда я ехала в купе вместе со своим преподавателем по физкультуре и ее маленькой дочкой-гимнасткой. Мы были самыми последними в вагоне. И мужчина с боковушки напротив первый начал общаться со всеми нами. Позже я узнала, что нет такого места на всей Земле, где он бы ни побывал. И даже мой город он видел, хоть и сказал, что делать там особенно нечего. Конечно, приезжему, может, и нечего. Но это уже другой разговор. Мы смотрели «Каникулы строго режима» и «Сваты», и это было очень тепло, а я чувствовала себя так, будто еду с тысячу лет знакомыми мне людьми.
В Москве у меня тогда мало времени было. Я сразу же поехала на вокзал, успев словить тысячу оргазмов в московском метро. Со мной, как обычно в метро, был Сплин и «Выхода нет». Я всегда включаю эту песню, когда езжу по метро, и не могу сказать, почему так случилось.
Дальше - поезд до Агрыза. Люди, которые поначалу показались мне ужасно неразговорчивыми, странными. А потом мы начали перекидываться фразами с бабушкой, и она назвала меня милой? Я не помню. В общем, мне было приятно.
В Агрызе встретили родители. Они опоздали, и я не знала, в какой стороне находится вокзал. Иду сквозь нашу северную метель и ищу их. А потом вижу, как мама бежит ко мне и стискивает в объятиях. Что я тогда почувствовала? Что можно почувствовать, когда полгода не видел самого дорогого человека? По-моему, я просто запретила себе прочувствовать это, чтобы не расплакаться прямо там. Я вообще запретила себе рыдать.
А потом было возвращение обратно в Калининград. Ксения еще сказала мне тогда: «Представляешь, скоро мы поедем домой.» Я над ней посмеялась. «Домой?» - спрашиваю.
Мама плакала на перроне, когда я снимала куртку в купе и складывала свою сумку под сиденье. Позже, уже в Москве, я прочла ей лекцию о том, что никто никогда так не делает. Что по уезжающим никогда не плачут. По уезжающим и по мертвецам - никогда.
До Москвы мы ехали с веселыми, озорными девочками студентками и настоящим немцем - Робертом. Когда я только зашла, услышала, как они обсуждают «Идиота» и «Братьев Карамазовых», и сразу поняла, что это будет насыщенная поездка. Преодолев природную робость, заговорила с ними. А потом и вовсе хохотала громче всех, пока Роберт говорил, что любит «мясо с картошками», или когда он же читал нам сказки народов России вслух.
А потом была Москва. Бесконечная, людная, со снегопадом. Я вышла из метро, было темно и падал снег. И это лучшее, что было тогда в моей поездке. Тяжеленная сумка в моих руках и московский снегопад. Еле как дотащила сумку до камер хранения на Белорусском вокзале и пошла гулять. Я никогда не забуду то самое чувство, когда стоишь перед картой метро и понимаешь, что можешь отправиться на любую станцию, что у тебя достаточно времени для того, чтобы надышаться Москвой и потом втайне лелеять и вспоминать свое одиночное путешествие. И я гуляла. Столько пешком прошла, что когда в поезд села, клевала носом и мечтала только уснуть. А в соседнем купе ехала моя бывшая соседка по комнате, и этот факт бомбил меня всю дорогу. Но вопреки моим опасениям, она меня не доставала.
Потом - снова Калининград. И тогда я влюбилась в этот город во второй раз.
Ехала в такси и думала, какой же он красивый.
Возвращение в общагу, разбор всех вещей, душ и теплая кровать.
А потом - возвращение соседок и мое разочарование от невозможности побыть в одиночестве.

Да, мне нужно было вспомнить это все.
Сегодня мне снова не дали выспаться их тяжелые шаги и бесконечные утренние разговоры. Наверное, единственное, о чем я сейчас мечтаю - побыть в тишине и одиночестве в эти выходные. Но судьба берет меня за руку и показывает огромный, бесконечных размеров хуй. Я молча глотаю свою обиду и иду жить дальше. Хорошо, говорю ей, как скажешь.

Я бы снова села в поезд и поехала куда-нибудь в неизвестность.

Сейчас, когда вспоминаю, что я, вообще-то, в Калининграде, становится немного не по себе и долго потом еще не покидает неприятное ощущение, что для меня здесь ничего не осталось. Из всего я рада только одному - что познакомилась с Ксюшей. Она моя загадка, и я хочу узнать, какой путь из сотни ведет к ее душе. Привлекают меня закрытые и замкнутые, что поделать.

А вообще, небо сегодня высокое и солнце светит ярче, чем вчера или позавчера. Наверное, я соберусь и пойду гулять, чтобы хоть немного отдохнуть от своих четырех стен в этом общежитии. Иначе это грозит смертью всему этажу.