В окнах нашего класса видно было серое небо и голые ветки деревьев. Я смотрела в это живописное окно на русском, биологии, алгебре... День сегодня шел от конца к началу. Потому - это очень странно! - пара алгебры для меня оказалась приятнее пары биологии. И рядом с Никитичной умирать не хотелось, хотелось жить, дышать и сладенького. Возможно, так на меня подействовала аура Леры, ведь она-то излучает добро и уж точно не.. гм.
Тем не менее, этот страшный учебный день подошел к концу.
Мы встретились на площади, в нашем распоряжении было два часа, и провести их мы собирались под крышей кофейни. В Чашке, где когда-то мы сидели втроем, теперь висят шторки, и нас почти не видно за ними. Вот только официантка все время приходит невовремя. Именно тогда, когда нарочито медленно застегивается предпоследняя пуговица на рубашке. Подходит, смотрит в пол, приносит налитый до краев кофе и сладкое какао, позже уносит остатки былого счастья и все так же не поднимает глаз. Если бы я была официанткой, я бы тоже не смотрела на лица. Что странно, не помню лица ни одного моего клиента, которому я хоть что-то продала в нашем отдельчике. Это и к лучшему
А потом забиваешься носом в складки зеленого пальто и дышишь тяжело и трудно, ведь делать вдох через плотную ткань нелегко. Очки запотевают, видимость скатывается к нулю. Теперь я уже умею быстро разжимать руки, когда приходит автобус