А мне не нравится, во что превращаются люди вокруг меня и во что превращаюсь я сама.
Я вчера ехала к Ане и думала, чего вдруг мне хочется улыбаться и не хочется убивать. Вспомнила. Это был урок немецкого. Вероника ушла на общеучительское мероприятие и дала нам задание. Ну, я села и начала делать. Так уж вышло, что Танечка в тот день продинамила школу вообще, а Даша свалила. И вот сидит передо мной Колесников, весь из себя молчаливый и скучающий.
— Чего не пишешь? Она ж сказала тетрадки сдать.
— Да.. Мне надо упороться, чтоб написать.
Встаю и начинаю тыкать его линейкой, приговаривая «Я Дейенерис.. о, нет, Тирион!.. тот больше всех тыкал.. только не палкой». Поржали. Неловкая пауза. Снова сажусь писать, рассчитывая на то, что смогу сделать как домашку, так и задание на урок. А вот хуй мне. Ибо Макса, видимо, расслабился и решил поговорить. Я, как вежливая и, в общем-то, приличная (смешки в сторону!), постеснялась послать его.. послать его. И потому 45 минут слушала про анимешки, сюжетам которых позавидовали бы мексиканские, бразильские и русские сериалы. И если бы это было концом, я бы решила, что урок прошел зря, я нихера не сделала и вообще все говнецо. Но Макса сказал гениальную вещь: «Я думал, вы с Осинцевой две такие жирные сучки.. А ты, оказывается, нормальная.» И вот тут, честно, я охуела. Потому что признание меня «нормальной» оказалось очень приятным. Это значит, что как человек я-таки не говнецо.
***
И если в делах все более-менее находится на своих местах, то в семье наступает настоящий пиздец. Да такой, что, мне кажется, сухим из этой воды больше никто не выберется. Это был как последний шаг, порог, стена, и мы этот шаг сделали, порог перешли и стену разрушили. Вместе мы больше не уживемся. Радует только одно: возможно, именно благодаря моей семье я не буду так сильно страдать в общежитии. Жалко только тех, кто ни в чем не виноват. Кто просто живет и делает свои дела, не подозревая, что сама эта.. «деятельность» может кого-то раздражать.
А себя я ненавижу. За то, что жалею папу после его выходки. Я не позволю так с собой обращаться. И да, впервые за 17 лет я сказала все, как есть.
***
Пересматривала сегодня свои богатства и пришла к выводу, что у меня 4 диска, которые я возьму с собой, некоторые даже с автографами, пара книжек, пара побрякушек, в общем-то, все мелочи..
А вчера вот с Аней сидим и она как скажет:
— О, у тебя олений рог!
— Откуда вы знаете, что это именно рог?
— Ты же говорила, что заказала.
— Я вам что, все рассказываю?!
Иногда мне кажется, что я прихожу не к репетитору по немецкому, а к любимой женщине. «Здравствуй, любимая, ты рада меня видеть?.. А вот помнишь, как мы стояли под Бухлое, когда один чувак бросился под поезд?.. Да, увидимся в среду, скучай по мне...»
А еще я ненавижу, когда ее мужик сидит с нами в одной комнате. Сука, мы так с ней расслабиться толком не можем. Ну, я. х) Ни поржать там, ни шуточку остроумную кинуть.
***
Надо же. Вот и подошла почти Великая Концертная неделя.
Я вчера ехала к Ане и думала, чего вдруг мне хочется улыбаться и не хочется убивать. Вспомнила. Это был урок немецкого. Вероника ушла на общеучительское мероприятие и дала нам задание. Ну, я села и начала делать. Так уж вышло, что Танечка в тот день продинамила школу вообще, а Даша свалила. И вот сидит передо мной Колесников, весь из себя молчаливый и скучающий.
— Чего не пишешь? Она ж сказала тетрадки сдать.
— Да.. Мне надо упороться, чтоб написать.
Встаю и начинаю тыкать его линейкой, приговаривая «Я Дейенерис.. о, нет, Тирион!.. тот больше всех тыкал.. только не палкой». Поржали. Неловкая пауза. Снова сажусь писать, рассчитывая на то, что смогу сделать как домашку, так и задание на урок. А вот хуй мне. Ибо Макса, видимо, расслабился и решил поговорить. Я, как вежливая и, в общем-то, приличная (смешки в сторону!), постеснялась послать его.. послать его. И потому 45 минут слушала про анимешки, сюжетам которых позавидовали бы мексиканские, бразильские и русские сериалы. И если бы это было концом, я бы решила, что урок прошел зря, я нихера не сделала и вообще все говнецо. Но Макса сказал гениальную вещь: «Я думал, вы с Осинцевой две такие жирные сучки.. А ты, оказывается, нормальная.» И вот тут, честно, я охуела. Потому что признание меня «нормальной» оказалось очень приятным. Это значит, что как человек я-таки не говнецо.
***
И если в делах все более-менее находится на своих местах, то в семье наступает настоящий пиздец. Да такой, что, мне кажется, сухим из этой воды больше никто не выберется. Это был как последний шаг, порог, стена, и мы этот шаг сделали, порог перешли и стену разрушили. Вместе мы больше не уживемся. Радует только одно: возможно, именно благодаря моей семье я не буду так сильно страдать в общежитии. Жалко только тех, кто ни в чем не виноват. Кто просто живет и делает свои дела, не подозревая, что сама эта.. «деятельность» может кого-то раздражать.
А себя я ненавижу. За то, что жалею папу после его выходки. Я не позволю так с собой обращаться. И да, впервые за 17 лет я сказала все, как есть.
***
Пересматривала сегодня свои богатства и пришла к выводу, что у меня 4 диска, которые я возьму с собой, некоторые даже с автографами, пара книжек, пара побрякушек, в общем-то, все мелочи..
А вчера вот с Аней сидим и она как скажет:
— О, у тебя олений рог!
— Откуда вы знаете, что это именно рог?
— Ты же говорила, что заказала.
— Я вам что, все рассказываю?!
Иногда мне кажется, что я прихожу не к репетитору по немецкому, а к любимой женщине. «Здравствуй, любимая, ты рада меня видеть?.. А вот помнишь, как мы стояли под Бухлое, когда один чувак бросился под поезд?.. Да, увидимся в среду, скучай по мне...»
А еще я ненавижу, когда ее мужик сидит с нами в одной комнате. Сука, мы так с ней расслабиться толком не можем. Ну, я. х) Ни поржать там, ни шуточку остроумную кинуть.
***
Надо же. Вот и подошла почти Великая Концертная неделя.