Именно моя первая пачка, сигарета, от которой закружилась голова, тихие сумерки и поющий БГ.
Хотелось позвать в гости девчонок, но никого звать не стала и вино не купила тоже. Решила поберечь деньги, хе. Хотя на сигареты после работы вот раскошелилась. Задолжала раскладов, а сил нет никаких. Но передо мной - ночь, и я одна в этом доме сегодня.
Не отвечаю на сообщения, пишу в дневник, пишу в пустоту и думаю о том, увидят ли, услышат ли.
Во что-то я превращаюсь неясное. Боюсь за свой голос больше всего. И пачку в сумке надо спрятать, а то Ксюша любит у меня оттуда расческу вытаскивать.
Тома стала какая-то нежная. Отчего-то, подумала я, это всегда происходит тогда, когда тебе действительно плевать. Было время, когда мне хотелось, чтобы она поцеловала меня при всех, поцеловала так же отчаянно, как и той ночью, когда мы пили шампанское, но... это не мой человек, не моей силы и не моей жизни. А просто целоваться мне как-то не особенно хочется.
Я настолько устала от всего - от учебы, от работы по выходным, от постоянного общества соседок - что мне не хочется ничего.
Понимаю, насколько это глупо и самоубийственно, но не могу объяснить.
Помню только момент, когда лежала на диване у нее дома, в комнате жутко пахло сигаретным дымом, с кухни доносились голоса, и это все не давало мне уснуть. И вот они ложатся рядом со мной на диван, Тома посерединке, а мне до безумия нужно было обнять Ксюшу. Я ничего не сказала про это, только сквозь сон позвала по имени, протянула руку и меня поняли без слов, сжали мою ладонь, и я уснула. Успокоилась.
Хотелось позвать в гости девчонок, но никого звать не стала и вино не купила тоже. Решила поберечь деньги, хе. Хотя на сигареты после работы вот раскошелилась. Задолжала раскладов, а сил нет никаких. Но передо мной - ночь, и я одна в этом доме сегодня.
Не отвечаю на сообщения, пишу в дневник, пишу в пустоту и думаю о том, увидят ли, услышат ли.
Во что-то я превращаюсь неясное. Боюсь за свой голос больше всего. И пачку в сумке надо спрятать, а то Ксюша любит у меня оттуда расческу вытаскивать.
Тома стала какая-то нежная. Отчего-то, подумала я, это всегда происходит тогда, когда тебе действительно плевать. Было время, когда мне хотелось, чтобы она поцеловала меня при всех, поцеловала так же отчаянно, как и той ночью, когда мы пили шампанское, но... это не мой человек, не моей силы и не моей жизни. А просто целоваться мне как-то не особенно хочется.
Я настолько устала от всего - от учебы, от работы по выходным, от постоянного общества соседок - что мне не хочется ничего.
Понимаю, насколько это глупо и самоубийственно, но не могу объяснить.
Помню только момент, когда лежала на диване у нее дома, в комнате жутко пахло сигаретным дымом, с кухни доносились голоса, и это все не давало мне уснуть. И вот они ложатся рядом со мной на диван, Тома посерединке, а мне до безумия нужно было обнять Ксюшу. Я ничего не сказала про это, только сквозь сон позвала по имени, протянула руку и меня поняли без слов, сжали мою ладонь, и я уснула. Успокоилась.